— Верно…— Взгляд Гвен как бы обратился внутрь. Она присела на траву, положила руки на колени. Ее мысли устремились к любимому чаду.

Отец Эл тактично кашлянул.

— Прошу прощения за любопытство, но не подскажете ли, кто такой этот Бром О'Берин?

— Это король эльфов,— рассеянно отозвался Род и поспешно добавил: — Сведения разглашению не подлежат! Надеюсь, вы до сих пор чтите обязательство хранить тайну исповеди, святой отец?

— Чтим, чтим,— изумленно улыбнулся отец Эл.— И ваша оговорка будет защищена этим обязательством. Станете ли вы верить мне сильнее, если я стану называть вас «сын мой»?

— Нет, это не обязательно,— улыбнулся Род и еще больше расположился к священнику.— Кроме того, Бром — личный советник королевы и короля, именно поэтому и существует необходимость соблюдения этой тайны.

— Гм-м-м…— глубокомысленно протянул священник.— В таком случае стоит ли об этом говорить в присутствии детей?

— Детей? — Род оглянулся. Дети свернулись калачиками на траве и крепко спали.— Долгий выдался денек, правда? Нет, я не думаю, что они слышали, святой отец.

— Думаю, вы правы,— Священник добродушно улыбнулся и устремил на спящих детей умиленный взгляд.

Род склонил голову набок и внимательно посмотрел на отца Эла.

— А вы излишне сентиментальны, верно? Ну, в том смысле, что мои сыновья — маленькие колдуны, а дочка — ведьмочка.

Отец Эл озадаченно посмотрел на Рода.

— Да что вы такое говорите, сэр! Души у этих детей самые обычные! А в псионных способностях нет ничего сверхъестественного!

— Вы в этом уверены? — искоса глянул на священника Род,— Что ж, это ваша область, вам виднее. Кроме того, как я понимаю, вы не только в богословии специалист?

Отец Эл кивнул.

— Да. Я еще культуролог-антрополог и специализируюсь в изучении магии.

— Почему?

Отец Эл изумленно заморгал.

— Что значит — «почему»?

— С какой стати Церкви интересоваться магией?

Священник широко улыбнулся.

— О, конечно же, для того, чтобы доказать, что ее не существует. Это — во-первых. Должен вам сказать, дело это чрезвычайно непростое, можно сказать — ювелирное. Некоторые апологеты магии придумали удивительно ловкие аргументы в ее пользу… Ну и потом — изредка встречающиеся истинные эсперы могут легко быть приняты за настоящих чародеев. А кроме того… Само понятие магии имеет странную власть над людскими душами во многих цивилизациях, а душа — это предмет нашей заботы.

— В том смысле, что вам хотелось бы подготовиться к сражению с истинной магией на тот случай, если доведется с ней столкнуться.

— Если эта магия будет иметь бесовскую природу — да. К примеру, обряд изгнания бесов имеет давнюю историю. Однако Церковь по-настоящему не интересовалась магией до двадцать пятого столетия, пока не появились истинные эсперы. Они не были са-танистами, не были одержимы никакими злыми духами — не понадобилось большого труда, чтобы это установить. С другой стороны, они не были и святыми, это было еще более очевидно. Люди как люди, большей частью хорошие, но не лучше других.

— Итак,— заключил Род,— вам пришлось сделать вывод о том, что существует «магическая» сила, которая не имеет ничего общего с потусторонним миром.

Отец Ювелл кивнул.

— На некоторое время можно было успокоиться. Но затем некоторые катодианцы стали задумываться о том, а как поведет себя Церковь, доведись ей столкнуться с настоящей магией — не злобным колдовством и не добрыми чарами.

Род нахмурился.

— О чем это вы? Если под это определение не подпадают способности эсперов, то что же тогда?

— О, вы знаете, о чем я говорю. Это сказочная магия. Поводит кто-то руками в воздухе, пропоет заклинание — и на тебе, чудо. Нечто происходит в результате ритуальных действий, а не в результате работы мозга.

— Ну да, стоит только сказать: «Абракадабра» и взмахнуть волшебной палочкой, верно? Ну, ладно, допустим — и как же, действительно, на такое должна реагировать Церковь?

Отец Эл пожал плечами:

— Откуда мне знать? Дискуссии на эту тему ведутся не так давно — всего пятьсот лет.

Род искоса посмотрел на него.

— Честно говоря, мне кажется, что за такое время можно было бы принять хотя бы самые предварительные решения.

— О, да их сотни! В том-то и сложность, понимаете? Понятие о том, как реагировать, если мы столкнемся со случаем проявления истинной магии, у нас есть, но до сих пор нам с такой магией сталкиваться не приходилось!

— О-о-о…— кивнул Род,— Не на ком проверить теорию, да?

— Именно так. Конечно, мы искали настоящих волшебников. Мы обследовали тысячи кандидатов на это звание. Но большинство из этих людей оказалось эсперами, которые сами не подозревали, что являются таковыми. Конечно, не обошлось и без нескольких случаев одержимости бесом. Остальные были шарлатанами. Так что… Случись нам обнаружить настоящего чародея, мы бы знали, как реагировать, но…

— И как же?

Отец Ювелл пожал плечами.

— Точно так же, как мы отреагировали, в итоге, на зарождение науки. Отнестись к магии следует с той позиции, что в ней нет ни добра, ни зла, но она пробуждает к жизни множество вопросов, на которые надо попытаться найти ответ.

Род запрокинул голову, губы его сложились в трубочку.

— О! Следовательно, если где-то и когда-то откуда ни возьмись появится настоящий чародей, вам хотелось бы как можно скорее перехватить его, дабы понять, какие же вопросы он создает самим своим существованием.

— И передать эти вопросы богословам, дабы они искали на них ответы,— кивнул отец Ювелл.— Существует также опасность, что новоявленный чародей примется баловаться с материей сверхъестественного, сам не ведая, что творит. Если такое произойдет, с ним рядом должен находиться кто-то, кто вернул бы его на путь истинный.

— А если он не захочет возвращаться?

— Уговаривать, убеждать, конечно же.

— А если не удастся уговорить?

Отец Ювелл пожал плечами:

— Запереться на все засовы и готовиться к худшему и… постараться понять, каким путем он делает то, что делает,— ради того, чтобы суметь противостоять силам Зла, если он выпустит их на волю.

Род стоял не шевелясь.

Затем он медленно кивнул.

— Понятно. Значит, вот это и сподвигает Церковь на изучение магии.

— Да. И мы многого достигли в этой области — теоретически, конечно. Но кто скажет, какова истинная цена наших теоретических познаний?

Род покачал головой.

— Я не скажу, святой отец. Мне очень жаль, но если вы ищете чародея — это не я. Мне в жизни не удавалось показать ни одного фокуса без помощи ловкости рук или хитрого устройства. Как-то раз, воспользовавшись машиной времени, я наткнулся на Мак Арана. Но и тогда я не был чародеем. И он это отлично знал!

Священник взволнованно вытянул шею.

— Машина времени! Ведь он мог, воспользовавшись ею, заглянуть в ваше будущее!

Род на миг остолбенел.

Опомнившись, он яростно затряс головой.

— Нет. О нет! Нет! У меня нет никакой возможности превратиться в чародея! Или… есть?

— Что ж… Одна загадка уже существует — то, почему вы вдруг стали телепатически непроницаемы. Но это скорее явление психологические, нежели магическое. Тем не менее и это может указывать на то, что вы обладаете некими способностями, о которых и сами не догадываетесь. Не замечали ли вы, чтобы нечто невероятное происходило, стоило вам только этого пожелать, хотя объективных причин для этого не было?

Род нахмурился, покачал головой.

— Никогда, святой отец. Ни одного такого случая не припомню.

— Муж мой,— обратилась к Роду Гвен.— А колокола?

Род устремил на жену оторопелый взгляд, обернулся к священнику.

— Это правда. Совсем недавно… Я страстно пожелал, чтобы зазвонили церковные колокола,— всей сутью своей пожелал, если честно. Я пытался передать эту мысль Гвен, я надеялся, что она услышит ее и заставит колокола зазвонить с помощью телекинеза.

— И они зазвонили,— негромко проговорила Гвен, широко открыв глаза,— хотя я этого не делала.